Возлюбленные братья и сестры!

  Мы с вами, на сколько возможно, приблизились к главной цели нашего подвига постного – Страстной Недели. И еще совсем не так давно мы просили прощения друг у друга, для того, чтобы с благоговением начать Великий Пост. И вот мы уже почти завершаем наш скорбный путь. Следуя за Спасителем и Господом нашим Иисусом Христом, научаясь от Него терпению и прося у Него силы для этого терпения, мы должны сейчас исполнить закон любви, и распять плоть изъязвленную и смердящую грехами, воздержанием, молитвой, сугубым постом на предстоящей, в скором времени, Страстной Седмице.

   Но какой основной смысл несет нам предмет нашего рассуждения? Что должно произойти в это время в церковной жизни? Как мы знаем из Св. Писания Нов. Завета, концом жизненного пути Спасителя, явилась позорная смерть на кресте. Что для нас, православных, значит это слово «смерть»?

   Смерть для православного христианина есть не что иное, как учит Св. Церковь, как освобождение от проклятия Божиего, от изгнания и от обременяющей нашу бессмертную душу плоти.

Антирелигиозная пропаганда любит утверждать, что одним из источников религии является страх смерти, и именно из-за этого страха люди изобрели идею бессмертия души, загробного мира, вечности и т.д.; на самом же деле, ничего этого нет, и с физической смертью человек исчезает совсем, абсолютно, превращаясь в ничто.

 Ещё древнеримский философ Лукреций (1в. до н.э.) утверждал, что идея Бога и религия возникли в результате страха людей перед грозными явлениями природы и страхом перед смертью.  «Страх создал первых богов», говорил он.

 Зачем же было нужно антирелигиозной пропаганде настолько сильно бороться с церковной идеей существования бессмертия души, если всё заканчивалось одной только смертью и превращением человека в ничто.

 И когда призывает нас страх смерти преодолевать заботой о будущих поколениях и об их счастье, не кажется ли это всё абсолютным абсурдом и удивительной глупостью. Какого бы ни было вешнее материальное счастье пресловутых будущих поколений, трагизм  осознания своей смертности, если можно назвать именно этот источник, останется и в будущем.

 Если человек обречён на ничто, если конец каждого человека – ничто, давайте зададимся вопросом: почему этот ужасный абсурд становится менее абсурдным оттого, что в будущем будет, допустим, больше справедливости и лучшее отношение в домах? А ведь ничего другого не обещают все философии, идеологии, основанные на отрицании бессмертия и вечности.

По сравнению с этой идеей отрицания бессмертия души, гораздо честнее кажутся последователи так называемого экзистенциализма, которые так просто и начинают с утверждения абсурдности человеческой жизни. Тогда, конечно, в словах Л.Толстого «и после глупой жизни настанет глупая смерть» больше правды, чем в бесконечной суете дешёвых идеологий будущего счастья. Мы, православные, не думаем как эти безбожники, что смерть это акт прекращения физического существования и растворения в небытии. Смерть для нас это переход к вечной жизни, к жизни нетленной, к жизни в Давшем жизнь всему живому.

 Смерть есть акт противоестественный, потому как изначально не была сотворена Богом, а явилась следствием грехопадения. Душа есть образ и подобие Божие, потому и есть, бессмертна, как Бессмертен, Создавший её.

 И мы не можем не обращать своего внимания на эту тему, потому как сказано: «Помни день смертный и не согрешишь».

 В каком-то глубоком смысле, вся жизнь человека – это решение вопроса о том, как жизнь относится к смерти, о смысле этого таинственного конца. Как мы знаем из Св. Писания Нов. Завета, Господь наш Иисус Христос, смертью победил смерть, как последствие зла, и открыл нам тайны Царствия Божиего, тайны вечной жизни.

 Вот, возлюбленные братья и сёстры, о чём нам предстоит задуматься в преддверии Святой Пасхи.

 Умереть в надежде и вере плотию, и воскреснуть в любви со Христом. АМИНЬ.

Вверх

Назад к оглавлению